Услугами Отдела лицензий и интеллектуальной собственности (ОЛИС) пользуются не все сотрудники ОИЯИ, поэтому его функции и результаты работы не так широко известны, как строительство или международная деятельность. Признаться, и газета нечасто обращается за комментариями. А ведь это подразделение занимается защитой самого главного в работе Института — полученных знаний в виде интеллектуальной собственности. Сегодня на вопросы редакции отвечает начальник отдела кандидат физико-математических наук Николай Александрович ГОЛОВКОВ. Из этого интервью читатель узнает, насколько сложный и многогранный мир скрывается за аббревиатурой ОЛИС.

Николай Александрович, несколько лет назад (№27, 2011 г.) в нашей газете вы подробно рассказывали о деятельности вашего подразделения. Тогда только начали действовать изменения в законодательно-нормативной базе. Как они повлияли на работу патентной службы?

В прошлой нашей беседе я рассказывал об изменениях, касающихся патентных дел. Тогда только начала по-настоящему действовать 4-я часть Гражданского кодекса РФ, отменившая около десятка ранее принятых в России законов в области интеллектуальной собственности. Соответственно это коснулось и нормативных актов, определяющих деятельность по защите промышленной интеллектуальной собственности, чем и занимается патентная группа нашего отдела. Кстати, принятие и введение в действие 4-й части ГК коснулось и вашей деятельности. Например, отмена «Закона об авторском праве и смежных правах» и введение специального раздела об авторских правах в ГК увеличили срок действия исключительных прав авторов, в том числе и авторов еженедельника «Дубна: наука, содружество, прогресс». Законодательство России за последние десять лет стало более четким. Определеннее стали некоторые термины и понятия, опыт специалистов, работающих в патентной сфере, также значительно вырос в соответствии с новыми требованиями.

Упростился ли в связи с этим процесс оформления патента в нашей стране?

Что касается процедур получения патентов на изобретения, то я бы не говорил о существенных изменениях ни в нашей, ни в иной другой стране. Правда, много чего нового произошло в подготовительной работе. Во-первых, цифровизация патентных данных привела, с одной стороны, к доступности баз данных практически всех патентных ведомств мира. С другой стороны, сделала этот доступ сложнее и дороже. Более того, Интернет вроде бы позволяет бесплатно произвести необходимый патентный поиск, но в последние годы он стал и источником грубых ошибок. Засилье коммерческих предложений и рекламы мешает оценке и отбору необходимых для патентной деятельности документов и материалов, что в определенной мере усложнило работу с авторами-изобретателями. Поэтому говорить об упрощении процесса оформления патента на результат интеллектуальной деятельности не приходится. Он требует намного больше усилий и терпения, чем, например, подготовка научной публикации. Даже заявка на изобретение или полезную модель требует соблюдения определенных формальных правил, что для неопытных заявителей является сильным раздражителем.

Число изобретений и желающих их зарегистрировать в последнее время как-то изменилось?

В научной среде стало больше сотрудников, понявших, что свои результаты надо иногда защищать юридически. И если в конце ХХ века бывший генеральный директор ЦЕРН К.Ллевеллин Смит писал: «Ученые, занимающиеся фундаментальной наукой, стремятся стать первыми, и в итоге опубликовать и предать гласности свои работы, в то время как ученые-практики, работающие в промышленности, мотивированы защитить, укрыть и запатентовать результат своей работы», — то процесс глобализации привел к сознанию, что и в фундаментальных исследованиях некоторые результаты необходимо защищать, то есть патентовать. Патент юридически строго защищает приоритет авторов на результат их работы. Патент содержит очень подробное, детальное и исчерпывающее описание изобретения — конкретнее и даже точнее, чем в научной публикации. Это позволяет в юридических спорах однозначно решать вопрос об авторстве создателя способа, устройства и соответственно его исключительных правах. В частности, некоторые с удовольствием раздуваемые СМИ скандальчики о плагиатах были бы задавлены в зародыше, имей результаты патентный приоритет. Кроме того, информация о патенте распространяется патентными ведомствами более 150 стран, что намного больше, чем публикация в самом престижном научном журнале.

И надо сказать, что за эти годы увеличилось количество подаваемых сотрудниками Института заявок на изобретения. Подано более 70 заявок, получено 66 патентов. 6 программ для ЭВМ получили государственную регистрацию Российской Федерации. И, что особенно важно, снизился средний возраст авторов. Особенно приятно то, что в творчество ветераны-изобретатели вовлекают молодежь. Младшим соавторам изобретений ветеранов И. А. Голутвина и Е. П. Шабалина меньше 25 лет, то есть эстафета творчества не прервалась, а получает новые, свежие силы. И это не единственные примеры сотрудничества поколений в изобретательстве.

Каково число патентов, которыми сегодня обладает ОИЯИ? Можно ли их разделить тематически? Есть ли среди них исключительные или необычные?

Всего же ОИЯИ за годы существования российского Патентного права было получено более 130 патентов. Более 50 прекратили свое действие по истечении 20-летнего срока действия или их действие было приостановлено по решению лабораторий с целью уменьшения затрат на их поддержку — в основном это патенты старше 15 лет. В настоящее время у Института 72 действующих патента.

Тематически все патенты ОИЯИ относятся к основной деятельности Института и являются служебными. Любой из них может быть назван исключительным и необычным. Иначе это не были бы изобретения. Что же касается выдающихся, то назову те, что подобно зародышам кристаллов могут в дальнейшем вырасти и превратиться в новые объемные образования. Например, «Способ изменения реактивности в импульсных ядерных установках периодического действия на быстрых нейтронах с порогово-делящимися изотопами» Евгения Павловича Шабалина и Глеба Германовича Комышева. 4 года назад он подавался как заявка, в 2018 году признан изобретением (получен патент), а сегодня является основанием для проекта принципиально нового импульсного исследовательского быстрого реактора на «пороговых» изотопах, уже рассматриваемого как реальный проект. Патент Юлиана Арамовича Будагова и Михаила Васильевича Ляблина «Устройство для измерения угла наклона» с приоритетом 2012 года, сегодня позволяет создать новый тип приборов типа «Инклинометр», применяемый в том числе и для сейсмографии. Ранее необычные для ОИЯИ патенты по радиобиологии и генетике сейчас уже стали постоянными в регистре полученных Институтом патентов.

Слышала, что сотрудникам ОИЯИ, имеющим патенты, предложено самостоятельно платить за них. Что это за плата, почему раньше этих вопросов не возникало?

Авторы служебных изобретений ОИЯИ не являются правообладателями патентов. Правообладателем этих патентов является Институт. Именно ОИЯИ оплачивал расходы на оформление этих патентов, включая работу ОЛИС (консультации, патентный поиск, регистрация, экспертизы, переписка и так далее) и как правообладатель ежегодно платит Роспатенту соответствующие пошлины. Размер этих пошлин увеличивается с возрастом патента и на определенном этапе становится дополнительной нагрузкой для бюджета. В то же время часть патентов уже сыграла свою защитную роль и поддерживать их для Института становится нецелесообразно. Очень редко патенты приобретаются или передаются коммерческим структурам для использования их в качестве уставных вкладов, но это скорее исключение, чем правило. В то же время, в соответствии с принятым в ОИЯИ Положением, при прекращении права обладания патентом Институт может предложить безвозмездно это право авторам патента. При этом авторы становятся полными правообладателями, могут совершать все сделки по патенту (включая продажу, передачу, дарение, лицензию) самостоятельно. Естественно, их первой обязанностью становится оплата пошлин за обладание патентом. Но я не помню случая, чтобы авторы заявили о передаче им исключительных прав на патент. Смысла в этом практически никакого. Рынок патентов (особенно в России) вещь специфическая. И патент у вас производитель купит, только если увидит конкурента, который способен внедрить ваш патент в производство и тем самым создать ему конкуренцию. К тому же будет ошибкой считать, что этот покупатель-производитель тут же начнет внедрять ваше изобретение. Скорее, наоборот. Цель его — не позволить конкуренту производить больше и дешевле продукции. При этом, сами понимаете, часто и не нужно покупать ваш патент. Имеются другие способы обойти его.

С какими проблемами приходится сталкиваться чаще всего при оформлении патентов?

Основная проблема — убедить автора, что патентный эксперт, приславший свои замечания к его гениальному изобретению, не есть «круглый невежа, ничего не знающий и ничего не понимающий в науке и технике». Опытных изобретателей, правда, сильно убеждать в этом не нужно. Ну а, если серьезно, изобретатели — народ творческий, имеющий высокую самооценку, но не всегда терпеливый. В этом и сложность работы сотрудников патентной службы. Они должны быть не только хорошими специалистами, но и хорошими психологами. Убедить изобретателя не бросать работу по патенту на полпути, подсказать правильную формулировку в ответе на замечания патентной экспертизы и довести работу до получения патента — это цель патентной службы. Иногда эта работа от подачи заявки до получения патента занимает несколько лет. Но тем более дорога радость от положительного решения по каждой заявке.

Надо сказать, что отклоненные и незавершенные заявки у нас большая редкость. И это показатель высокого профессионализма сотрудников нашей патентной группы. Скажу, что все они имеют по два диплома об образовании, один о техническом, второй о патентоведческом. Все они имеют свидетельства об успешном окончании курса Всемирной Академии ВОИС (Всемирной организации интеллектуальной собственности). Заместитель начальника отдела В.Ф.Чепурнов — единственный патентный поверенный РФ на территории Московской области севернее Химок.

Что не радует, так это наш возраст. Пока эта проблема свойственна всей России. Технических вузов, готовящих патентоведов, в нашей стране, похоже, нет. Специальность отнесена к юридическим, на деле это означает, что уровень таких патентоведов для нашей службы очень низкий. Много лет зарплата инженера нашего отдела была намного ниже средней по Институту. А я уже говорил, что сотрудник патентной службы должен понимать автора заявки и суть изобретения, а не указывать ему, каким шрифтом должен быть напечатан текст, или размер полей, чем, собственно, и ограничиваются сотрудники многочисленных патентных фирм за немалые деньги. В оформлении документов авторы и сами разберутся. А вот составить правильно формулу изобретения, не нагромождать лишнего и не упустить в описании существенное — это и есть помощь патентоведа. Для этого, конечно, надо быть технически подкованным человеком.

Название вашего подразделения включает слово «лицензия». Выдачей этих документов вы тоже занимаетесь?

Это больной вопрос для меня. Название отдела сложилось в 1990-2000-х годах, когда в стране менялось всё. Научно-вспомогательные отделы в НИИ либо сокращались, либо вообще ликвидировались. У нас тоже — сначала Патентный отдел переименовали, заменив слова «рационализации и изобретений» на «интеллектуальную собственность» (правда, в тот момент сам термин был в новинку). Подразделение решено было сохранить под названием «Отдел защиты интеллектуальной собственности». При этом не учли, что основная интеллектуальная собственность ОИЯИ — это авторские права на научные статьи, диссертации, фото- и кинодокументы, памятники и мемориальные доски ученым, да и некоторые архитектурные сооружения. А в ведении отдела была только важная, но не самая большая часть интеллектуальной собственности — «промышленная интеллектуальная собственность», а именно объекты патентного права.

Потом был период «технического регулирования» и присоединение к отделу бывшего отдела стандартов с некоторым сокращением его функций и существенным сокращением численности. Далее отделу было поручено отслеживать получение и продление бесчисленных разрешений на деятельность — лицензий. К счастью, только до 2005 года. Правительство России резко сократило количество лицензируемых видов деятельности, а большинство оставшихся лицензий на деятельность были переведены в бессрочные.

Однако слово «лицензии» снова возникло в названии отдела, но уже в другом качестве. Предполагалось, что изменение патентного законодательства приведет к так называемому «свободному рынку» патентов: Россию наконец-то приняли в ВТО, инновационная деятельность расцветет, и патенты на изобретения, полезные модели будут продаваться, покупаться, промышленность будет приобретать на них лицензии. Но, как часто бывает, хотели, но не получилось. Рынка изобретений и даже полезных моделей нет. И как показала жизнь, не будет — в ряде случаев проще найти обходный путь, чем покупать патент или лицензию на него. Так что лицензии в ходу только у заказчика и исполнителя договорных работ. При этом они бесплатные.

И какое название отдела было бы корректным, на ваш взгляд?

Я несколько раз предлагал заменить название отдела на более соответствующее его реальной деятельности. Но, опять же, нынешние бюрократические требования в кадровых вопросах таковы, что пока разумнее дождаться более подходящего момента.

А реальная деятельность отдела, кроме патентной, напрямую связана с применением нормативных требований, обусловленных принятым в 2002 году Законом о техническом регулировании. Этот закон был призван упорядочить расплодившиеся в 90-е годы нормативы и документы, сдерживавшие и зачастую останавливавшие любую деятельность. В частности, этот закон вводил понятие технических регламентов (нормативов, обязательных для исполнения) и стандартов (нормативов, добровольно применяемых к исполнению). Вот именно на группу стандартов ОЛИС и было возложено оказание методической помощи подразделениям и самостоятельное выполнение работ по стандартизации в ОИЯИ.

К счастью, многие проблемы стандартизации России, возникшие после принятия этого закона, обошли наш Институт стороной. Дело в том, что технические регламенты, национальные стандарты и другие нормативные документы, менявшиеся иногда несколько раз в году, редко затрагивали основную деятельность лабораторий. А после рассылки нашей информации об очередном изменении технического регламента, Свода правил, ГОСТа или Перечня надзорного органа было достаточно внести изменения, добавления в соответствующую инструкцию, правила безопасности, Положение.

В то же время отдел выполнял необходимую для некоторых служб текущую работу по обновлению и актуализации нормативно-технической документации. Нужно сказать, что работа эта достаточно трудоемкая. Наша библиотека нормативно-технических документов, действующих в ОИЯИ, по состоянию на декабрь 2019 г., включает в себя около 10 000 официальных копий стандартов и нормативных документов. В эти документы ежегодно вносится около двухсот изменений и дополнений, принимаемых соответствующими органами исполнительной власти. Наличие актуализированных официальных копий является необходимым условием для деятельности служб, таких как Промсанлаборатория, группа метрологии и индивидуального контроля ОРБ и других, имеющих сертификаты на поверку, испытания и контроль.

Как видно, скучать вам не приходится, изменения работы отдела идут практически непрерывно. В ближайшем будущем планируется что-то новое?

Вы, как и в прошлый раз, берете у меня интервью перед началом важнейших изменений в сфере деятельности нашего отдела. Правда, на этот раз в сфере нормативной документации. В 2019 году предыдущее Правительство РФ объявило о проведении «регуляторной гильотины». В рамках «регуляторной гильотины» Ростехнадзор, например, планирует пересмотреть все ныне действующие нормативно-правовые акты в сфере деятельности Ростехнадзора и актуализировать эти документы. Предполагалось всю эту работу провести до 1 января 2021 года. Но коронавирус задержал, и пока эта деятельность замедлилась, но не остановилась. Каким образом все это повлияет на применении стандартов в нашей жизни — даже опытные эксперты не имеют одного мнения. Кстати, должен разуверить активных пользователей Интернета, убежденных, что соблюдение стандартов — дело добровольное. Это совсем не так. Где-то добровольное, а где-то отступление от стандарта наказуемо. Чай заваривать вы можете не по стандарту, а регистрационные номера на автомобиль, сделанные не по ГОСТу, ставить не советую. Есть и более серьезные наказания за нарушения некоторых стандартов, чем лишение водительских прав.

Николай Александрович, спасибо за интервью, оно получилось большим, содержательным. Однако видно, что хорошо бы поговорить на некоторые упомянутые здесь темы дополнительно. Например, как сказанное соотносится с международным статусом Института. Или авторские права на статьи — когда они истекают, становятся общенародным достоянием; право на имя автора, плагиат, опять же, или цитирование. Давайте пообещаем читателям встречаться чаще и отвечать на вопросы не только корреспондента, но и возникающие у заинтересованных читателей.

Конечно, сотрудники нашего отдела всегда готовы консультировать, помогать в решении вопросов, подготовке необходимых документов для обеспечения основной деятельности сотрудников Института. Не откажем и в посильной помощи для решения вопросов или консультациях по смежной тематике.

Материал подготовила Галина Мялковская, Еженедельник ОИЯИ