Академик Трубников: В России появятся мегасайенс-центры мирового уровня

Почему до сих пор не принят закон о науке? При каких условиях государство готово существенно увеличить финансирование науки? Как привлечь в страну интеллект? Об этом и многом другом корреспондент «РГ» беседует с заместителем главы Минобрнауки, академиком Григорием Трубниковым.

Интервью опубликовано в Российской газете, текст подготовлен Юрием Медведевым

Григорий Трубников: Реализуя мегапроекты, мы могли бы доказать, что Россия — привлекательное место заниматься наукой! Фото: Сергей Куксин/ РГ

— Какова ситуация с многострадальным законом о науке, который неоднократно обсуждался в самых разных аудиториях? Дождался он своего часа?

Григорий Трубников: Такой же вопрос нам задают сейчас и академия, и Дума, и Совет Федерации. Значит, ситуация созрела. Ведь только за последние несколько месяцев в науке произошло несколько важнейших событий. Во-первых, президентом страны утверждена новая Стратегия научно-технологического развития РФ, разработан и утвержден план ее реализации. Появилась Национальная технологическая инициатива, которую также нужно отразить в новом законе.

Далее ситуация в Российской академии наук. На мой взгляд, нужно было дождаться результатов выборов нового президента РАН. Ведь она должна играть одну из ключевых ролей в подготовке нового закона. А сразу после выборов произошло еще одно решающее событие: президент страны предложил главе РАН сформировать и возглавить новый орган — Координационный совет Стратегии. Поэтому сейчас, когда конфигурация органов управления наукой более-менее сложилась, нужно всем вместе доработать законопроект. Сейчас его редакция кардинально отличается от той, что было даже в июне 2017 года.

— Можно назвать какие-то конкретные изменения, которые появятся в законопроекте?

Григорий Трубников: Например, вопрос интеграции науки и вузов. Ведь вузы сейчас находятся в Законе об образовании. Но за последнее время там появилась очень серьезная фундаментальная наука, и эти изменения нужно отразить в законе о науке. Крайне важно прописать инструменты и систему мотивации, чтобы заинтересовать бизнес более активно внедрять научные разработки. Ряд новшеств, возможно, будет связан с аспирантурой. Предлагается, чтобы обучение в ней обязательно заканчивалось защитой кандидатской диссертации, чтобы аспирант вел научные исследования. Какие для этого создавать условия, стимулы, в какие сроки готовить диссертацию и т.д.- все это надо прописать в законе.

Почему бизнес пошел в науку?

— Сейчас большие надежды связаны с новой Стратегией научно-технологического развития страны. Она должна кардинально изменить экономику России, превратить из сырьевой в наукоемкую, обеспечить независимость и конкурентоспособность. Но аналогичный документ был принят в 2006 году, там тоже были амбициозные планы, например, доля бизнеса в расходах на науку около 70 процентов. Но практически ничего не удалось достичь. Одна из главных причин — незаинтересованность бизнеса в научных разработках. Не повторится ли печальная история и с нынешней стратегией?

Григорий Трубников: Можно долго обсуждать причины, почему и чего не удалось достигнуть в предыдущей стратегии. Но остановлюсь конкретно на взаимоотношениях бизнеса и науки. Еще недавно спрос на исследования был низкий, но сейчас ситуация меняется. Скажем, в 2016 году в проекты минобрнауки бизнес вложил 16 миллиардов рублей, столько же, сколько государство. Ничего подобного десять лет назад и близко не было. Тогда фирмы и корпорации закрывали у себя НИОКР-центры, а сейчас начинают создавать, причем привлекая в первую очередь лучшие институты РАН.

В целом же по стране еще пять лет назад соотношение вложений бизнеса и государства в науку составляло 20:80, а сейчас 32:68. Тенденция, согласитесь, хорошая. В определенной мере это связано с постепенным переходом на новый уклад индустриализации, да и с санкциями, так что свой эффект они дали. Конечно, до некоторых стран мира нам далеко, скажем, в Южной Корее и Японии цифры 70:30, в США 60:40, но главное, что все начинают понимать необходимость опоры на науку. В Стратегии поставлена задача к 2035 году довести долю бизнеса в расходах на науку до 50 процентов. Чтобы его заинтересовать, предлагаются различные варианты стимуляции: налоговые преференции, бюджетное софинансирование, государственные заказы и снятие законодательных барьеров.

Предлагается ввести достойные гранты для ученых старше 70 лет, чтобы они постепенно освобождали руководящие посты для молодежи

— И все же нынешнее финансирование науки вряд ли соответствует поставленным амбициозным задачам: всего 1,14 процента ВВП, в то время как в ведущих странах более 2 процентов, а в некоторых и 3.

Григорий Трубников: В Стратегии предусмотрен рост финансирования до 2 процентов, но в зависимости от того, насколько успешно пойдет дело. Вообще рост есть уже и сейчас. В этом году финансирование гражданской науки через минобрнауки увеличено сразу на 40 миллиардов рублей и достигнет 170 миллиардов. А бюджет РФФИ вырастет в 2 (!) раза. Более 20 миллиардов рублей выделено на повышение зарплат научных работников, несколько миллиардов дополнительно получат проекты Национальной технологической инициативы. Когда подобное было последний раз?

Как правильно деньги тратить?

— В вашем министерстве разработана Госпрограмма научно-технологического развития России до 2025 года. С чем связано появление этого документа? Не дублирует ли он Стратегию?

Григорий Трубников: Нет, не дублирует. Это один из главных инструментов Стратегии. Кроме того речь идет о выполнении поручений президента. Поставлена задача консолидировать все расходы на гражданскую науку в единой госпрограмме. Если кратко, то суть в следующем. У нас на гражданскую науку в последние годы выделяется ежегодно примерно 370 миллиардов рублей. Минобрнауки по законодательству, казалось бы, отвечает за координацию научной политики в стране, но может влиять и координировать программы и проекты только одной трети этих расходов. Сюда входят финансирование РАН и ФАНО, гранты РФФИ и РНФ, программа мегагрантов, программы минобрнауки и т.д. Остальные две трети средств — это программы других ведомств и агентств, минсельхоза, минздрава, минпромторга, минтранса и т.д. То есть сегодня в расходовании бюджетных средств нет общей координации со стороны государства. У каждого свои критерии и правила.

Кроме того при такой разобщенности не удается получить общую картину, что у нас происходит в сфере науки и технологий, а есть фрагментарные программы и проекты, причем каждый занимается поддержкой своих «интересов». В новой программе, о которой мы говорим, предлагается новая логика сборки программ в интересах рынка. Никто не говорит, что нужно все собрать в одну «корзину» — это неправильно, да и невозможно. Речь о том, что все федеральные и отраслевые программы должны «жить» по единым правилам.

— В чем суть таких единых правил?

Григорий Трубников: Прежде всего должна радикально усовершенствоваться экспертиза научных проектов. Если раньше она была сосредоточена в минобрнауки, то сейчас главный эксперт — это РАН. Оценка проектов будет проводиться по четырем направлениям — научная значимость и новизна, инновационный и рыночный потенциал проекта, качество самого проекта, и наконец оценка репутации организации-заявителя, а в случае если проект предполагает внешние инвестиции конкретного индустриального партнера — оценка репутации такого партнера. По сумме баллов, набранных в четырех категориях, определяются победители.

Есть еще одно не менее важное условие, чтобы проект мог претендовать на финансирование. При проведении конкурсов мы ориентируемся на Стратегию, где выделено семь приоритетных направлений. На них «заточены» все конкурсы. И в новой госпрограмме по такой же схеме должны осуществляться все исследования и разработки в стране, идти по единым универсальным правилам.

Интеллект может привлечь только сверхзадача

— На встрече вашего министра с победителями школьных олимпиад на вопрос, кто из них пойдет в науку, только один поднял руку. Кто же будет решать грандиозные задачи, стоящие перед нашей наукой? Ситуация с молодыми учеными остается одной из самых острых. Они жалуются, что нет перспектив для карьерного роста, продолжается утечка мозгов…

Григорий Трубников: Вообще-то не все должны идти в ученые. Если талантливый выпускник пойдет в бизнес, особенно связанный с наукоемкими технологиями, это вполне нормально и даже хорошо. Главное, чтобы ребята, получившие качественное образование, не уходили в торговлю и в неквалифицированный труд. А наука — это особое призвание, особый склад характера.

Надо отметить, что с молодежью в науке все не так пессимистично. Сейчас доля молодых ученых в возрасте до 39 лет составляет около 40 процентов. Во многом такой рост произошел за счет тех, кто в последнее время пришел в вузовскую науку. По поводу карьерного роста? К примеру, есть идея ввести специальные гранты сроком минимум на пять лет для ученых старше 70 лет, чтобы они постепенно освобождали руководящие посты для молодых. Это должны быть серьезные деньги, сравнимые с окладом руководителя, директора института. Чтобы известный ученый, который много сделал для нашей науки, не боялся покинуть свое кресло, уйдя на пенсию в 15 тысяч рублей.

Причем это не просто стипендия, а средства на исследования вместе со своими учениками по приоритетам Стратегии.

И конечно, нам надо создавать условия для притока в нашу страну интеллекта. Сегодня главный «товар», за который агрессивно борется весь мир, это головы, интеллект. Таланты готовы приехать, но под сверхзадачу. Именно она как магнит притягивает лучшие умы со всего мира. В этом я абсолютно уверен. Конечно, социальные условия тоже важны, но для настоящих ученых, для исследователей они все же вторичны по отношению к задаче. В частности, такими магнитами могут стать проекты мегасайенс, которые завлекают мозги со всего мира, в том числе и из России. Посмотрите, сколько наших ученых работает в ЦЕРНе, в ведущих научных центрах мира. Тысячи!

— И чем мы можем заманить?

Григорий Трубников: В самое ближайшее время должны появиться два мегасайенс-центра, которые заработают уже через 3-4 года. Это установки НИКА и ПИК для проведения уникальных экспериментов по исследованию в области физики элементарных частиц. Считаю, что в стране должно появиться еще около 10 таких мегасайенс-центров.

— Это дорогое удовольствие, по карману только богатым странам.

Григорий Трубников: Дорогое, но не дороже нескольких десятков километров автострады или стадиона. Мы можем вполне потянуть эти проекты. Речь идет о суммах примерно 15-20 миллиардов рублей в год для параллельного сооружения нескольких таких мегаустановок в России. И это не только магнит для интеллекта. Ведь наша промышленность получает заказы на изготовление наукоемкого и дорогого оборудования. А еще это и рабочие места, и те самые высокие технологии.

Кстати

У нас есть еще идеи, как привлечь интеллект, не вкладывая таких больших денег, как в мегасайенс. Это другой жанр, он решает другие задачи в основном в области фундаментальных наук. В мире подобные центры называют институтами перспективных исследований, здесь созданы все условия для «мозгового штурма» прорывных идей.

Государство создает приезжающим ученым комфортные условия для работы, оплачивает дорогу и пребывание. Подобных «мозговых» центров в мире сегодня около 20, например, в Принстоне, в Санта-Барбаре, в ЮАР, в Канаде. Они создаются под «звезд» науки. У нас в России есть люди, под которых можно создать центры, куда приедут маститые ученые из других стран.

Конечно, реализовать эту идею очень непросто, потому что конкуренция высокая, многие страны предлагают самые заманчивые условия. Тем не менее, думаю, нам имеет смысл ввязаться в эту борьбу: у нас есть и научные школы мирового уровня, и ученые мирового класса, и красивые места, и хорошие университетские кампусы, и самые современные лаборатории. Кстати, к общению великих ученых в таких центрах обязательно привлекаются аспиранты — они поначалу слушают речи мэтров, но довольно быстро становятся полноценными участниками дискуссий. Такой формат мозгового штурма и такие дискуссии — это лучший способ на всю жизнь «заразить» молодежь настоящей наукой. А главное, реализовывая такие проекты, мы могли бы постепенно «внедрять» и доказывать всему миру, что Россия — это очень комфортное, привлекательное и правильное место заниматься наукой!