30 января 2015 г., в день, когда Владимиру Борисовичу Кутнеру исполнилось бы 70 лет, в его родной Лаборатории ядерных реакций состоялся семинар памяти ученого, чьим талантом и трудом создавались и умножались научные успехи ЛЯР, совершенствовалась и развивалась ускорительная база. Его научная деятельность была неразрывно связана с созданием новых ионных источников, с крупными открытиями в области деления ядер, синтеза сверхтяжелых  элементов. Исключительный талант физика-экспериментатора, удивительная интуиция, смелость при постановке сверхзадач, умение четко анализировать совокупность сложных экспериментальных фактов, глубокое понимание сущности физических явлений, необычайная увлеченность и умение довести до завершения свои замыслы, гражданская ответственность характеризуют его как замечательного ученого, внесшего заметный вклад в российскую науку. Об этом говорили открывший семинар главный инженер ЛЯР Георгий Гульбекян и, в своем очерке научной деятельности юбиляра и обзоре результатов работы сектора ионных источников, – старший научный сотрудник Андрей Ефремов.В научном активе В. Б. Кутнера около 150 работ, каждая из которых отличалась оригинальностью поставленной задачи и безукоризненностью исполнения. Научная деятельность Владимира Борисовича  нашла признание не только в российской  научной среде, но и за рубежом. Он был членом научно- технического совета Общества тяжелых ионов (GSI, Германия) и входил в Программный комитет международных конференций по ионным источникам. Своими воспоминаниями о работе с Владимиром Борисовичем поделились его друзья и коллеги, в чьих рассказах его образ получился удивительно цельным и вместе с тем многогранным, а эпизоды из разных сфер его жизни и деятельности, прожитые вместе с рассказчиками, дополнили портрет Володи (это имя чаще всего звучало в воспоминаниях) яркими штрихами. Борис  Гикал: «Одна из первых международных премий имени Г. Н. Флерова была вручена именно Володе. Это было связано со значительным повышением интенсивности ускоренного пучка на У-400. Немалой смелости и научной интуиции потребовали от него и решения, связанные  с созданием нового поколения ECR источников, радикально изменившие ускорительную технику и во многом создавшие базу для дальнейшего развития работ по синтезу сверхтяжелых элементов». Вячеслав Жабицкий (ЛФВЭ): «Меня всегда потрясали в нем щедрость и  бескорыстие, хотя его отличали и многие другие привлекательные человеческие качества. Вспоминается начало 90-х, не самое легкое время в жизни нашего Института. Тогда борьба за финансирование проектов в условиях крайне малого бюджета велась ожесточенная. И помню, как радовался, что именно проекту Кутнера был выделен миллион долларов. Потому что он был настоящим вожаком, и самым мощным эффектом его деятельности стало умножение усилий людей, с которыми он работал». Гурген Тер-Акопьян: «Фигура Владимира Кутнера – одна из ярких в нашей лаборатории. Здесь много говорится о его замечательных качествах. И его удивительная заслуга в том, что он лучшие свойства своего характера сумел передать своиь коллегам, от результатов работы которых мы, физики, всецело зависим. Он обладал большим талантов воспитывать людей своим примером», Анатолий Мезенцев: «Володю всегда отличали активная гражданская позиция, общественная активность. И кристальная честность в делах. Во время учебы во 2-й школе на Большой Волге он возглавил школьную комсомольскую организацию. В университете был избран секретарем комитета ВЛКСМ физического факультета. Во время работы в ЛЯР с 1970 по 1973 годы –  освобожденным секретарем комитета ВЛКСМ в ОИЯИ. Мы с ним часто пересекались, когда он был секретарем партийной организации ЛЯР. С работы уходил поздними вечерами. Как только ему времени на все хватало! И при всем при этом вместе с Ангелиной воспитал замечательных детей – Ольгу и Олега, которые взяли у родителей все их лучшие качества». Сергей Богомолов: «В процессе создания технологии получения интенсивного пучка 48Са под руководством Володи был воплощен ряд оригинальных идей и найдены новые интересные конструкторские решения. Полученная интенсивность пучка ионов 48Са стала рекордной и существенно (более чем на порядок) превосходит все известные результаты, полученные в различных лабораториях мира. Эффективность получения пучка ионов 48Са с новым инжектором на циклотроне У-400 была увеличена более чем в 100 раз по сравнению с внутренним дуговым источником ионов. В результате стало возможным проведение длительных экспериментов по синтезу элементов с номерами 112, 114, 115, 116 и 118». Владимир Арбузов: «Коллектив в нашей группе ионных источников подобрался разновозрастный, разнохарактерный. Наверное, ему как руководителю приходилось нелегко, однако мы этого не замечали. Он как-то очень спокойно и мягко всех умиротворял, во все вникал. А работа, сами знаете, связана с радиационной безопасностью и требовала неукоснительного и аккуратного выполнения всех необходимых правил. Складывалось такое ощущение, что Володя все видит наперед и умело нас направляет…». Валерий Комиссарчиков: «Наверное, я узнал Володю и подружился с ним раньше, чем его коллеги в лаборатории. Впервые  увидел этого стройного паренька на городской пионерской линейке на Большой Волге, где он четко рапортовал руководителю городской пионерской организации о делах свой пионерской дружины. А потом встречались на занятиях борьбой, которые тогда проходили в Дому культуры. Его природное трудолюбие проявлялось во всем, в том числе и на тренировках. И руки у него всегда были золотые. И ничего никогда не забывал. И слово свое всегда крепко держал. Не случайно институтский комитет комсомола, в котором в 70-е годы собрался цвет молодежи ОИЯИ, избрал его своим секретарем». …Двадцать лет назад, получив «задание от дорогой редакции», я опубликовал в газете зарисовку к 50-летию Володи. К тому времени мы тоже были давно знакомы. Вспоминалось, как студент-дипломник Горьковского университета рассказывал в нашем 10-м «Б» о ядерной физике. Вспоминалось, как совсем молодым я пришел в институтский комитет комсомола, когда Кутнер был уже секретарем-«аксакалом»… В нем меня всегда поражало то, что он умел передавать окружающим свою спокойную уверенность, и я часто вспоминал потом его фразу: «Нет времени для разбега – есть время для прыжка»… Цитировал Кутнера, но по духу фраза была очень близка его учителю – Г. Н. Флерову.

Евгений Молчанов Еженедельник «Дубна: наука, содружество, прогресс»