В Объединенном институте идет работа над Семилетним планом развития на 2024-2030 годы. Основные положения нового плана прокоментировал главный ученый секретарь ОИЯИ Сергей Неделько.

---

— Первый вопрос, поскольку все нити работы над проектом Семилетнего плана развития ОИЯИ на 2024-2030 годы сходятся в ваших руках, как организована эта кампания?

— Я не думаю, что в такой сложной и многопрофильной научной организации, как наш Институт, существуют «нити», которые могли бы или должны были бы сходиться в одних руках. Разве что в сугубо техническом смысле. А в сутевом отношении, конечно же, лаборатории Института определяют долгосрочную научную стратегию и соответствующие планы работы. Как результат процесса общего обсуждения, с активным участием международных экспертов, формируется единый вектор развития для всего Института как целого, во всей сложной взаимосвязи лабораторий, научных тем и проектов.

В качестве небольшого отступления, замечу, что в научном сообществе есть сомнение в целесообразности жесткого планирования научных исследований, в отличие от производственных и других отраслей, где существуют строгие алгоритмы последовательности действий для достижения хорошо измеримого результата. Фундаментальная наука — своего рода «зона рискованного земледелия», и организация работы, планирование и мониторинг достигаемых результатов должны учитывать это обстоятельство в полной мере. Несколько лет назад мне довелось принимать участие в систематическом изучении законов о науке стран — научно-технологических лидеров, аналогов Федерального закона о науке, который действует в России. В соответствующем законе КНР есть специальная статья, которая явно декларирует очень важную норму: китайское государство поддерживает высокорискованные научные исследования, а в тех случаях, когда ожидаемый результат не был достигнут или обнаружилось, что он принципиально не может быть достигнут, при том что все необходимые и возможные работы были произведены, руководители и исполнители освобождаются от какой-либо ответственности. И это правильная позиция государства, как с точки зрения понимания сути научной деятельности, так и по результатам успешного развития фундаментальной и прикладной науки, инновационного сектора экономики в Китае. Опасаться планирования как такового не нужно, но вся система планирования и работы должна быть настроена так, чтобы планы и соответствующее перераспределение ресурсов своевременно корректировались. Система планирования должна быть гибкой и должна соответствовать характеру научной деятельности.

В ОИЯИ, как международной межправительственной научной организации с хорошо настроенной системой экспертизы и управления, система планирования научных исследований в разные периоды истории Института менялась, но всегда следовала разумным принципам и установкам. В нашем Институте это не первый Семилетний план. В свое время у нас были десятилетние дорожные карты, а потом возник Семилетний план. В те годы я служил ученым секретарем Лаборатории теоретической физики. Теоретиков, как и всех остальных, призвали поучаствовать в разработке плана. Народ пришел в состояние некоторого ступора — это к вопросу, как организовать процесс. Но раз просят, мы «сочинили» план, на много страниц, с таблицами, но потом постепенно все это улеглось в три содержательных странички благодаря Николаю Артемьевичу Русаковичу, главному ученому секретарю ОИЯИ в то время. И с тех пор в ОИЯИ есть этот жанр семилетнего плана, а теоретики научились чувствовать меру в планировании своей работы.

Сейчас велосипед, к счастью, изобретать не приходится — есть действующий Семилетний план, который достаточно хорошо структурирован. Но чем отличается нынешняя ситуация от всех предыдущих, когда в Институте выстраивалось понимание, на что и как будут расходоваться интеллектуальные и финансовые ресурсы, как все будет организовано? Действующий Семилетний план — комбинация стратегии и плана. Но это в общем-то разные вещи. Стратегия — это принципы, направления развития, общая конструкция, которая должна быть гармоничной и убедительной. А план — это последовательность вполне определенных действий, обеспеченных ресурсами. Если с ресурсами просчитались, нужно корректировать. В науке тема корректировок должна быть прописана жирным шрифтом.

Сегодня впервые у нас есть Стратегия развития Института как специализированный документ. Причем она в двух ипостасях существует — есть детальный вариант, в основном о научных направлениях, и есть компактная версия — про стратегию развития во всех сферах, включая как научные направления, так и развитие Института как международной организации, его кадрового потенциала и многое другое. И несмотря на все происходящие в последнее время сложные общемировые процессы, эти документы оказываются выверенными достаточно тщательно, так, что заложенные в них установки и принципы не требуют какого-либо существенного пересмотра под влиянием привходящих обстоятельств. Ну а дальше необходимо эту стратегию, так сказать, воплотить в долгосрочный план, в конкретные проекты и действия. Именно этим сейчас занят Институт — лаборатории, Учебно-научный центр, департаменты управления. Поскольку это история в первую очередь не про организацию, а про науку, то главными акторами являются лаборатории. Процесс работы над планом так и был инициирован. Лаборатории прислали свои предложения и оценки потребностей в ресурсах, идет работа в департаментах по анализу возможностей с точки зрения ресурсов и по оценке рисков.

План следующей семилетки как документ будет включать те же разделы, что и действующий. Вводная часть должна кратко обозначить наше понимание тенденций развития мировой науки и те направления, в которых Институт является лидером или имеет потенциал лидерства в формировании мировой научной повестки. Далее идет раздел, который касается крупной научно-исследовательской инфраструктуры. Третья часть — это научные проекты по направлениям, без излишней детализации, но с оценкой ресурсов, которые требуются для развития инфраструктуры и проведения научных исследований. И все это уже собрано в первом приближении в единый документ.

Следующий раздел содержит планы развития ОИЯИ как международной организации, кадрового потенциала Института, общей инфраструктуры, социальной сферы, научно-образовательной деятельности, научно-информационной работы и внешних коммуникаций — от некоторых департаментов предложения уже поступили, от других ожидаются.

И, наконец, в структуре плана предусмотрен раздел, посвященный мониторингу состояния научного и инфраструктурного потенциала Института, его текущих научных результатов, социальной сферы. В ОИЯИ был введен в действие специальный портал мониторинга выполнения стратегии развития Института, в который заложено около полусотни различных индикаторов, характеризующих динамику развития нашего центра.

— Что дальше, Сергей Николаевич?

— До конца августа будет создана редакция плана, включающая уже все разделы плана, и в начале сентября мы должны иметь вариант, который можно выносить на экспертное обсуждение, — на Ученом совете в конце сентября. А в начале 2023 года — вновь Ученый совет и сессия Комитета полномочных представителей.

— И все-таки, какие новые элементы появляются в плане 2024-2030? Например, пункт плана, связанный с цифровизацией, — это новация или продолжение уже начатого в Институте процесса?

— Это то, что мы уже давно хотели, и этим занимались. В предыдущей семилетке эта работа не была выделена в отдельную статью. Сейчас план будет содержать параграф с рабочим названием «Цифровая трансформация». Имеется в виду не просто набор цифровых сервисов, которые есть и сейчас и очень помогают в работе. Но цифровая трансформация — это другое, когда все существующие сервисы увязаны друг с другом в единую платформу. Процесс разработки такой платформы очень непростой, готовых решений для научной организации такого масштаба, как ОИЯИ, нет. Как мне видится, эта работа сейчас идет очень активно. В частности, Лаборатория информационных технологий включилась в нее в полной мере наряду с Департаментом развития цифровых сервисов.

— Какие итоги нашей беседы можно подвести «в назидание потомству»?

— У нас за предыдущие лет пятнадцать созданы или находятся на завершающей стадии создания новые крупные базовые установки: Фабрика сверхтяжелых элементов, комплекс NICA, Baikal-GVD, комплекс спектрометров на реакторе ИБР-2, Многофункциональный информационно-вычислительный комплекс ЛИТ. Развивается приборная база Лаборатории радиационной биологии. Созданы прекрасные условия работы в Лаборатории теоретической физики. Институт имеет очень высокий кадровый и инфраструктурный потенциал для производства новых знаний, для интересных ярких открытий по всему многодисциплинарному тематическому спектру своей работы — Институт находится на комфортном для проведения передовых исследований «плато». И «потомство» просто обязано этим воспользоваться!

— Как планируется в ОИЯИ динамика роста заработной платы?

— Она планируется примерно по той схеме, которая уже работает около полутора лет. За это время расходы на персонал в Институте заметно выросли. Вообще нужно отметить, что помимо вопроса заработной платы, имеется блок взаимосвязанных проблем социальной направленности. Многие давно планировавшиеся, но остававшиеся нереализованными мероприятия сейчас входят в жизнь Института. В частности, Комитет полномочных представителей правительств государств-членов ОИЯИ разрешил использовать бюджетные средства на социальные программы, в том числе на поддержку выходящих на пенсию сотрудников ОИЯИ в рамках специальной программы, которая уже действует. Все мы с удовлетворением видим, как преображается МСЧ-9. Организация этой работы будет совершенствоваться.